Лаг отсчитывает мили (Рассказы) - Страница 43

— Дядя, а дядя!

— Что, герой?

— А я вас знаю. — Мальчуган лукаво поджал губы, на пухлых щеках появились ямочки. — Вы мой брат.

Удивленный матрос присел на корточки, чтобы внимательнее рассмотреть мальчишку.

— Кто это тебе сказал, что мы с тобой такие близкие родственники?

— Папа. Вы, говорит, с матросом Митрохиным родные братья: с ним тоже никакого сладу нет.

— Так, так, — протянул матрос. — Аттестация исчерпывающая. Тогда и я, пожалуй, определю, кто ты. Твой папа капитан-лейтенант Буранов?

— Ага! — обрадованно подтвердил мальчуган.

— Сердитый у тебя папаша.

— Да нет. Он добрый. А ругает, только когда мама нажалуется. Она такая…

— Плохая?

— Нет, она хорошая. Но все: это нельзя, это нельзя, это нельзя. И чуть что: «Я вот папе скажу…»

— Неважные, вижу, у нас дела, — вздохнул матрос.

— Дядя, а вы тоже тру…

— Что такое? — не понял тот.

— Тру… Ну как это… Меня мама все так зовет.

— Трудновоспитуемый? — догадался матрос.

— Вот, вот! Вы тоже труднопитуемый ребенок?

— Пожалуй, что так, — грустно согласился собеседник.

А мальчик все осматривал его, даже потрогал пальчиком шершавое сукно шинели.

— Ты что меня проверяешь, как старшина перед увольнением?

— Дядя, а где у вас замочек?

— Какой замочек?

— Да папа все говорит: никак не подберу ключик к матросу Митрохину. Я уж ему давал ключи от заводного клоуна, грузовика. Нет, говорит, особый ключик нужен.

Матрос захохотал, схватил говоруна в охапку.

— Прав твой папа. У людей особый замочек. И он у них глубоко запрятан, не увидеть. А вообще, я смотрю, ты толковый парень. Как тебя зовут?

— Костей.

— Ну, а меня Иваном.

— Дядя Ваня? Как и мой папа? Вот здорово! А вы будете со мной играть?

— А как же! Давай что-нибудь придумаем.

…Вечером Нина Сергеевна Буранова, увидев сына, ахнула:

— В каком ты виде! Весь мокрый. Где это ты вывалялся так?

— Мам! А мы с дядей Ваней слона сделали из снега. Вот такого! Нам все ребята во дворе помогали. Ты знаешь, какой он хороший, дядя Ваня.

— Это еще кто такой?

— Да ты же знаешь его. Он мой брат.

— Брат? — мать засмеялась, прижалась щекой к мокрой шапке сына. — Глупенький. У тебя пока еще нет брата.

— Нет, есть. Его дядей Ваней Митрохиным зовут. Он матрос. Ты знаешь, он все-все умеет. А меня дядя Ваня похвалил: я со… соблазнительный.

— Сообразительный, — поправила мать.

— Во, во. Мы теперь все время вместе играть будем. А то он говорит, ему скучно.

— Ох и болтушка ты. Ну хватит, мой руки. Проголодался небось. Суп наливать?

— Ага. Я теперь все буду. Дядя Ваня говорит: кто плохо ест, тот плохой матрос.

За столом сын уплетал за обе щеки. Мать глазам не верила. Никогда еще у него не было такого аппетита.

Когда пришел отец, малыш уже спал. Нина Сергеевна рассказала о новом Костином знакомстве. Лепету мальчугана она, конечно, не придала никакого значения, но муж слушал очень внимательно. Он подошел к кроватке, посмотрел на разметавшегося во сне сынишку. Усталое лицо осветилось улыбкой.

— А ты знаешь, я и не думал, что Митрохин так детей любит. Шефы просят выделить им руководителя школьного радиокружка. Предложу Митрохина. А то совсем приуныл парень. Заругали мы его.

Жена умоляюще сложила руки:

— Ты хоть дома-то позабудь о службе. Горе мне с вами обоими.

…В дни увольнений, когда матросы сходили на берег, Костя стал надолго пропадать из дому.

— Ты где все носишься? — возмущалась мать.

— В школе.

— В школе? И что ты там делаешь, коротулька?

— В кружке работаю. Меня хотели прогнать, а Иван Васильевич — так теперь дядю Ваню все зовут — сказал: пусть остается, он человек сознательный. Иван Васильевич строгий. При нем никто не шалит. Он говорит, что без ди… без дисциплины никак нельзя.

— И что же ты там делаешь?

— Я? — сын даже обиделся. — Я провода зачищаю. Иван Васильевич сказал, что я молодец, очень старательный. Во! Мам, — понизил голос сын, — а дядя Ваня совсем теперь другой. Раньше скучный был. Теперь веселый, смеется.

…Накануне праздника капитан-лейтенант пришел домой необычно рано. Сын кинулся к нему:

— У тебя порядок, папа?

— Порядок, малыш. Можешь поздравить: наша боевая часть теперь лучшая на корабле. Даже Митрохин отличником стал.

Сын запрыгал:

— Мама! Я же говорил, говорил, что Иван Васильевич— замечательный дядя. А ты… — И вдруг сын обиженно взглянул на отца — Папа, а зачем ты обманывал, что Иван Васильевич мой брат?

Отец засмеялся, взял сына на руки.

— Нет, дружок, не обманывал. Подрастешь, узнаешь, что матросы для командира — те же сыновья. Вот и получается, что вы с Митрохиным братья.

Мальчуган задумался. Слова отца были туманны для детского ума. И сразу же переключился на другое:

— Папа, а ты ключик к дяде Ване подобрал?

— Подобрал, сынок.

— Да? — встрепенулся мальчуган. — Покажи!

Отец пощекотал мальчугана под подбородком.

— Не один понадобился ключик. Тебе пока не понять этого. Но на один ключик ты можешь взглянуть.

Он поднес сына к зеркалу.

— Погляди, видишь, какой он маленький и забавный.

Сын удивленно смотрел на свое отражение. Состроил ему рожицу. Он так ничего и не понял. Догадывался только, что отец в хорошем настроении. И малыш смеялся и прыгал от радости.

Ремень

Ешё на улице капитан 3 ранга Гребнев понял, что дома творится неладное. Из открытого окна доносился сердитый голос жены, топот ног, грохот сдвигаемой мебели. Обеспокоенный офицер взбежал по лестнице, распахнул дверь — и замер на пороге комнаты. Вокруг стола, размахивая свернутым в жгут полотенцем, бегала жена. Полы ее халата хлопали, как крылья. Она гонялась за сыном — быстрым, вертким, как угорь.